Здесь выдают
ставки
ставки

Таинственная колдунья лесная...
Часто свет сменяется тьмой, а радость и счастье уступают место тревогам и печали. Для неба и солнца это может быть просто игрой, для человека же - испытания души.
И что остается делать в моменты, когда сердцу не найти утешения?
Только верить!.. Даже тогда, когда любовь уступает место похоти, уважение - ненависти и презрению, а благородство - жажде крови...
Юноша сбежал из деревни и, подталкиваемый страхом, бежал уже давно, всё больше погружаясь в дебри лесные и мрак.
У него совсем не осталось сил.
"За ним еще гонятся!.. Или уже нет?.." - в страхе думал он.
Ему казалось, что он всё еще слышит крики обезумевшей толпы: "Распять ублюдка!.." Кажется, что он всё еще чувствует за собой сопение и рык голодных псов. А перед глазами его плясали языки пламени. Огонь жадно пожирал деревянную церквушку, а какой-то старик с дикими глазами размахивал нательным крестом и кричал: "Здесь Бога нет!"
Небо чистое, а звезд так много, что от них кружиться голова. Полная луна. Всё дальше и глубже во тьму!
И вдруг падение... удар. Он запнулся за ветку - этот лес стал намного гуще.
"Быстрее встать!.. Гонятся!.. - снова падение. - Все!.. Они сейчас настигнут меня!!!"
Но тело более не в состоянии двигаться, мышцы свело спазмами, и юноша лежал на земле, жадно вдыхая воздух...
Несколько мгновений проходят, как вечность - долго и при этом незаметно. Бешено бьется сердце. И всё же разум возвращается. С каждым новым вдохом животный страх понемногу отступает: "Нет, никто не кричит - в лесу совершенно тихо... - он перевернулся на спину. - Господи, какое красивое небо. Как много звезд... - Сердце наполняет боль и обида... - В мир пришел хаос, а звездам наплевать. И, кажется, Богу тоже наплевать..."
Силы понемногу восстанавливаются, но напрасно: перед глазами проплывают сцены насилия в деревне, и тело сотрясают глухие рыдания.
Но всё заканчивается, боль притупляется, и человек поворачивается к сердцу леса, чтобы продолжить свой бег в бесконечность...
Но тут в глаза бросается мерцание пламени отдаленного света - это костер...
"Нужна палка - хоть какое-то оружие..." - юноша, сосредоточенный и обозленный, двигается вперед, настороженно прислушиваясь к зловещей тишине...
"Женщина?!" - он был готов ко всему, но не к этому, поэтому очень удивился, когда увидел среди жутких зарослей таинственную лесную красавицу и с ней большого оскаленного пса.
Медленно и неуверенно юноша вышел на небольшую поляну и застыл в нерешительности.
Женщина, словно давно ждала его здесь. Она неспешно поднимает голову и бросает взгляд в его сторону. Она смотрит очень пристально, как будто заглядывает ему в самую душу.
"Колдунья!.." - но усталости так много, что нет сил как-то обдумать эту ситуацию.
А красавица-ведьма лишь улыбнулась и зовет к костру.
На деревянных ногах юноша идет к лесной ворожее, с ужасом осознавая, что рядом с ней сидит не пес, а огромный волк.
- Садись и успокойся - ты в безопасности, - говорит она.
Юноша падает у костра и просит воды...
Колдунья дает ему чай, который сначала принимает сама:
- Я показываю, что нет яда - даю тебе из своей кружки. Бери лепешку. Как зовут тебя, юноша?
- Я монах. Со своим прежним именем я давно распрощался, а новое уже не имеет смысла.
Женщина посмотрела на него, и от ее внимательных глаз не ускользнула едва уловимая дрожь в его теле. Она сняла с себя овечий тулуп и протянула монаху.
- Но я не могу позволить тебе мерзнуть! - робко произнес он.
- Если я и женщина, то не простая. Укройся, согрейся и отдыхай.
Тулуп пахнет мятой... и ее теплом. Нет желания говорить... Языки костра и необычный, но приятный по вкусу чай - всё это очень успокаивает. Находясь вдали от обезумевших жителей деревни, юноша, наконец, может осмыслить всё, что с ним произошло.
"Обычная лепешка, травяной чай, ночная тишина, костер посреди леса. И эта странная, необыкновенной красоты женщина. Без сомнения - она ведьма - другие в лесу не встретятся. Но сколько же в ее глазах мудрости..."
- Я сбежал. Меня хотели убить! - вдруг вырвалось из его уст. - Когда местный настоятель умер, на его замену прислали меня. Я вел службы, помогал людям, лечил их, утешал. А потом пришла тьма, засуха и голод. Мое слово перестало иметь вес. Я не чувствовал на себе Божьей благодати. Не чувствовал в себе силы. Старая церквушка опустела, из нее ушел Свет Господень. А потом люди окончательно сошли с ума. Они обвинили Бога и меня в смертях, стали топтать древние иконы и сожгли церковь. Я сбежал, но они натравили по моему следу голодных псов. Я не думал, что люди могут быть такими безумными. Почему Бог допустил все это?
Колдунья молчала, глядя в костер, и ответила не сразу:
- Ваша беда в том, что вы пытаетесь установить Богу пределы и правила. Неужели ты думаешь, что какая-то церковь - человеческое творение. Столь маленькое и бренное, способно вместить в себя Бога?
Юноша с недоумением взглянул на женщину.
- Храм - символ веры, - продолжала колдунья. - Но храм - не есть Бог. Только истинный храм есть творение Бога, и человек не в состоянии создать лучше. Природа - Его храм. Природа полна любви и гармонии. Ты думаешь, твой храм был очень важен для них? Но он - ничто по сравнению с вечностью и природой. Неужели ты полагаешь, что Богу так нужна была твоя церквушка и, если глупцы сожгли ее, Бог отвернулся от тебя?
- Но я не всегда понимаю Его деяний.
- Потому что ты считаешь, будто на землю пришла тьма. Это не так! Оглянись! Каждое дерево здесь пахнет вечностью, звезды пахнут вечностью. Свет сменяется тьмой, а тьма - светом. И лес это знает, ему нет дела до выдуманной боли человека. У каждого свой выбор: оставаться ли в невежестве или в просветлении. Но между твоей верой и Богом не стоит ничто - только твоя слабость.
Колдунья достала из сумки одеяло и протянула юноше. Тот расстелил одеяло и прилег. Но, несмотря на смертельную усталость, спать ему почему-то не хотел.
Где-то рядом завыли волки. Монах испуганно вздрогнул и стал озираться.
- Не волнуйся. Мой волк - мой верный друг. Он их вожак - они нас не тронут.
- Ты совсем не боишься жить здесь одна?
Женщина рассмеялась:
- Чего мне бояться? Я могу говорить с деревьями и животными. Я живу в лесу много лет.
- А твой дом - он рядом?
- Нет, иначе мы бы не лежали возле костра. Дом в нескольких днях пути. Порой я оставляю его, когда ухожу в поисках редких трав. Но духи никогда еще не заводили меня так далеко - к людям. Теперь понятно, отчего - без меня ты бы умер.
Испуганно косясь на красные глаза, маячащие в зарослях, монах продолжил спрашивать:
- Почему ты живешь здесь?
- Это мой путь - у каждого человека он свой.
- А ты можешь увидеть мой? Ты говорила, духи привели тебя сюда.
- Следование своему пути определяется твоей настойчивостью и смирением. Если бы про каждого человека можно было сказать, что он идет своим путем, наша земля уже не ведала бы горя и страданий. Нет ничего уготованного заранее, и мне неведомо твое будущее. Строй его сам.
- Так наша встреча случайна?
- Всё зависит от тебя. Если ты услышишь то, что я тебе говорю, то не случайна. Но неоспоримо одно: сейчас ты в тепле, отдыхаешь, и голодные волки не трогают тебя.
Больше юноше нечего было спрашивать. Глубокая ночь, но здесь ему совсем не страшно. В душе благодать, хотя тело безумно устало. Наконец-то, ему захотелось спать...
- Не сопротивляйся, - слышит он где-то далеко. - Мы встанем рано и будем идти весь день. Нам предстоит тяжелый и долгий путь.
- Но, зачем? Куда?
- Всему свое время. Там тебя будет ждать твоя судьба.
Монах закрыл глаза - и провалился в бездну...
Проснулся он от странного сопения. Открыв глаза, понял, что причина тому - морда волка у самого уха. Волк пристально смотрит немигающим взором и шумно дышит.
- Не бойся его, - смеется колдунья. - Я попросила, чтобы он разбудил тебя. Сейчас самое время принять травяную ванну. Разденься полностью и покатайся на траве, пока на ней роса. Это освежит тебя и пробудит твое тело.
Монах застыл в нерешительности:
- Но я дал обет...
- Я не буду смотреть, к тому же я сама приняла такую ванну. Это придаст сил. Нам лучше поторопиться. Скоро восход, и я хочу встретить его подобающе.
Смущенный монах послушно снимает с себя одежду, отходит от костра и опускается на траву. Медленно, а потом всё быстрее он барахтается в траве и понимает, что это простое действие очищает его: усталость уходит, уступая место бодрости и чистоте.
- Догоняй меня! - внезапно доносится до его ушей, и монах резко вскакивает.
Колдунья, будто бы шла неспешно, но юноша никак не мог догнать ее. В нем не могли ужиться два необычных душевных состояния - вчерашнее и сегодняшнее. Вчера смысл жизни пропал, и ему казалось, впору завершить свое бренное бытие, но сегодня...
Пытаясь догнать эту удивительную красивую женщину и ее волка, монах вдруг понял, что только сейчас начинает жить, и эта жизнь полна не навязанных идей, а гармонии любви и ее величия.
Затяжной подъем. Он никогда не считал себя хилым, но силы его были почти на исходе. Идущая впереди женщина ни разу не сбавила темп, и в сравнении с ней он чувствовал себя юнцом.
Вот и вершина. Лишь крутой неожиданный обрыв и лес внизу. Впереди - золотой горизонт - солнце подымается. Как трогательно - перехватывает дыхание и щемит сердце. Тихо. Ветер неуверенными порывами колышит волосы.
Так красиво. Много неба... золото сменяется персиковым оттенком.
- Вдыхай солнце, мои дорогой! Пусть огонь жизни уничтожит в тебе печаль прошлого, обновит тело и разум для новых великих деяний.
- Великих для людей?
- Великих для души. Величие определяется силой духа. Мы подымаемся дальше и еще выше.
- В горы?
- Да. Самые святые и светлые места находятся именно там. Не все, но многие. Мы будем идти особыми тропами, за час проходя, как за четыре. Наш день будет равен четырем дням пути.
- Мне никогда не было так хорошо, - тихо говорит юноша, глядя на восходящее солнце. - Я начинаю понимать то, что ты мне говорила вчера.
Колдунья улыбается и молчит. В ее глазах - тишина, свет и покой.
Они двинулись дальше. Остановились перекусить лишь тогда, когда солнце было в зените. В животе урчало так сильно, что юноша за считанные мгновения поглотил лепешку.
Колдунья задумчиво посмотрела на него и дала еще одну.
- Охотиться умеешь? Рыбу ловить?
- Отец учил меня расставлять ловушки. Рыба легче давалась.
- Пока ты будешь вспоминать охотничье ремесло, мой волк будет делиться с тобой добычей, но ты будешь ему должен. Поднимайся - нам еще долго идти. Хочу к утру быть на месте. Это важно видеть тогда, когда солнце только поднимается и мир заливается Божественным сиянием...
- Постой! - воскликнул монах испуганно. - Что я буду должен твоему волку?
- Но не бойся, волки - не люди - они всегда берут по справедливости и милосердно.
Они шли весь оставшийся день, а по дороге охотились. Лишь когда солнце стало клониться к закату, женщина отправила монаха за дровами. Жутко хотелось есть, поэтому монах нашел дрова очень быстро. Пожалуй, таким сконцентрированным он еще никогда не был.
Принеся первую партию дров, необходимых для разогрева воды и скудной трапезы, монах снова отправился в лес, уже намного глубже. Сгущающиеся сумерки, причудливые формы ветвей и стволов деревьев более не пугали его: целый день и ночь в лесу оставили после себя лишь внутреннюю тишину и покой. Он весь погружался в запахи, звуки, в порывы ветра, в алое небо.
- Так странно, - задумчиво произнёс юноша, усевшись у костра. - Сейчас я, скорее, благодарен судьбе за то, что случилось со мной. Старая рана и боль еще сидят во мне, но за то время, которое я был с тобой, на меня столько всего светлого снизошло, что мне уже нет дела до прошлого. Словно сама вечность нахлынула на меня, и она такая большая, и ее всю надо охватить, вдохнуть - впустить в себя.
- Ты прав. Есть только одна вещь, имеющая смысл - это наша вечность - духовная. В этом мире, с его жизнью и смертью, мы должны достигнуть вечности. Где-то там внизу - суета. Здесь - вечность. Ни одни чувства, кроме истинной любви и благодати, не выдерживают испытание вечностью. Тебе не стоит забывать свое прошлое - оно укажет тебе твой путь. Он будет непростым, но тебе следует понять и принять его.
Начал моросить дождь, однако густая крона деревьев практически не пропускала небесную влагу.
- Хорошо, что сейчас начало лета, - прошептала колдунья. - Времени достаточно до зимы. К тому же ты увидишь золотую осень. Осенью больше волшебства и сказочной бесконечности. От такой красоты можно сойти с ума.
Монах молчал. Он думал о том, как прекрасна эта женщина!.. Настолько прекрасна, что осталось лишь преклонить пред ней голову: перед ее красотой и мудростью, не смея даже любоваться.
И вдруг он разглядел ее волосы: они были черные, но некоторые пряди приобрели чуть каштановый оттенок. Ни одного седого волоса, хотя глаза ее полны прозорливости и величия...
И еще любви. А губы алые, сочные, как у юной девушки.
- Рядом протекает ручей, - сказала колдунья. - Ты можешь постирать свои вещи и ополоснуться сам. Только будь осторожен - вода в нем ледяная. Возьми тулуп, оденешься в него - уже прохладно. Дальше мы будем подыматься в темноте.
Тяжело было идти практически во мраке - монах всё время спотыкался.
А затем, после продолжительного подъема они вышли на небольшую поляну и сели. Пахло травами и цветами.
Юноша понимал, что они чего-то ждут, но чего, колдунья не говорила.
Вскоре, когда тьма начала рассеиваться, перед ними предстало высокое деревянное сооружение. Оно было древнее, но совершенно целое. На стенах изображались загадочные картины, фигуры, но разглядеть их было почти невозможно - всё давно заросло вьющимися растениями. Позолоченная крыша имела форму усеченной пирамиды - это явно был ее храм.
В центре под отверстием в крыше - алтарь.
- Когда солнце в зените, оно освещает храм, - молвила колдунья. - А ночью в особые дни в храм проникает свет луны. Это Храм Света. Он посвящен Жизни и не создает Богу пределов и запретов.
- Откуда он здесь? - прошептал монах восхищенно - это место казалось ему священным.
- Мне неведомо. Но ему не одна сотня, может, и тысяча лет. Он очень древний, но, как видишь, стены до сих пор крепки. Даже позолота сохранилась.
- Но, почему в столь неприступном месте?
- Легкая дорога к Богу - это иллюзия. Каждый, кто решается идти к нему, должен сделать это осознанно: с каждым шагом, с каждым новым усилием обнажая душу.
Солнце вставало, лучи проникали в мир, и купол храма заливался светом. Было что-то неописуемо возвышенное в том, чтобы наблюдать пробуждение храма в лучах света в непроходимой чаще.
- Этому храму нестрашна злоба людская, - говорила колдунья. - Его строили не для людей, но для Бога. Это Истинный Храм, и теперь он нашел для себя еще одно чистое сердце. Мы вместе будем заботься о нем и не позволим зарослям скрыть под собой золото купола: днем он сияет так, что видно далеко окрест. Может, благодаря нам этот храм станет маяком для многих ищущих.
- Думаю, я понял всё, о чем ты мне говорила.
- Это сложный путь, и никто не оценит твоих трудов и не одобрит. Всё это ты будешь делать, потому что так надо. Не ставь себе слишком высоких целей, просто старайся каждый свой миг прожить идеально... духовно. А мой волк потребует от тебя немного. Он лишь хочет, чтобы ты стал сильным и безупречным.
Монах улыбался. Он чувствовал, что стал другим.
Автор Аттэпт
Часто свет сменяется тьмой, а радость и счастье уступают место тревогам и печали. Для неба и солнца это может быть просто игрой, для человека же - испытания души.
И что остается делать в моменты, когда сердцу не найти утешения?
Только верить!.. Даже тогда, когда любовь уступает место похоти, уважение - ненависти и презрению, а благородство - жажде крови...
Юноша сбежал из деревни и, подталкиваемый страхом, бежал уже давно, всё больше погружаясь в дебри лесные и мрак.
У него совсем не осталось сил.
"За ним еще гонятся!.. Или уже нет?.." - в страхе думал он.
Ему казалось, что он всё еще слышит крики обезумевшей толпы: "Распять ублюдка!.." Кажется, что он всё еще чувствует за собой сопение и рык голодных псов. А перед глазами его плясали языки пламени. Огонь жадно пожирал деревянную церквушку, а какой-то старик с дикими глазами размахивал нательным крестом и кричал: "Здесь Бога нет!"
Небо чистое, а звезд так много, что от них кружиться голова. Полная луна. Всё дальше и глубже во тьму!
И вдруг падение... удар. Он запнулся за ветку - этот лес стал намного гуще.
"Быстрее встать!.. Гонятся!.. - снова падение. - Все!.. Они сейчас настигнут меня!!!"
Но тело более не в состоянии двигаться, мышцы свело спазмами, и юноша лежал на земле, жадно вдыхая воздух...
Несколько мгновений проходят, как вечность - долго и при этом незаметно. Бешено бьется сердце. И всё же разум возвращается. С каждым новым вдохом животный страх понемногу отступает: "Нет, никто не кричит - в лесу совершенно тихо... - он перевернулся на спину. - Господи, какое красивое небо. Как много звезд... - Сердце наполняет боль и обида... - В мир пришел хаос, а звездам наплевать. И, кажется, Богу тоже наплевать..."
Силы понемногу восстанавливаются, но напрасно: перед глазами проплывают сцены насилия в деревне, и тело сотрясают глухие рыдания.
Но всё заканчивается, боль притупляется, и человек поворачивается к сердцу леса, чтобы продолжить свой бег в бесконечность...
Но тут в глаза бросается мерцание пламени отдаленного света - это костер...
"Нужна палка - хоть какое-то оружие..." - юноша, сосредоточенный и обозленный, двигается вперед, настороженно прислушиваясь к зловещей тишине...
"Женщина?!" - он был готов ко всему, но не к этому, поэтому очень удивился, когда увидел среди жутких зарослей таинственную лесную красавицу и с ней большого оскаленного пса.
Медленно и неуверенно юноша вышел на небольшую поляну и застыл в нерешительности.
Женщина, словно давно ждала его здесь. Она неспешно поднимает голову и бросает взгляд в его сторону. Она смотрит очень пристально, как будто заглядывает ему в самую душу.
"Колдунья!.." - но усталости так много, что нет сил как-то обдумать эту ситуацию.
А красавица-ведьма лишь улыбнулась и зовет к костру.
На деревянных ногах юноша идет к лесной ворожее, с ужасом осознавая, что рядом с ней сидит не пес, а огромный волк.
- Садись и успокойся - ты в безопасности, - говорит она.
Юноша падает у костра и просит воды...
Колдунья дает ему чай, который сначала принимает сама:
- Я показываю, что нет яда - даю тебе из своей кружки. Бери лепешку. Как зовут тебя, юноша?
- Я монах. Со своим прежним именем я давно распрощался, а новое уже не имеет смысла.
Женщина посмотрела на него, и от ее внимательных глаз не ускользнула едва уловимая дрожь в его теле. Она сняла с себя овечий тулуп и протянула монаху.
- Но я не могу позволить тебе мерзнуть! - робко произнес он.
- Если я и женщина, то не простая. Укройся, согрейся и отдыхай.
Тулуп пахнет мятой... и ее теплом. Нет желания говорить... Языки костра и необычный, но приятный по вкусу чай - всё это очень успокаивает. Находясь вдали от обезумевших жителей деревни, юноша, наконец, может осмыслить всё, что с ним произошло.
"Обычная лепешка, травяной чай, ночная тишина, костер посреди леса. И эта странная, необыкновенной красоты женщина. Без сомнения - она ведьма - другие в лесу не встретятся. Но сколько же в ее глазах мудрости..."
- Я сбежал. Меня хотели убить! - вдруг вырвалось из его уст. - Когда местный настоятель умер, на его замену прислали меня. Я вел службы, помогал людям, лечил их, утешал. А потом пришла тьма, засуха и голод. Мое слово перестало иметь вес. Я не чувствовал на себе Божьей благодати. Не чувствовал в себе силы. Старая церквушка опустела, из нее ушел Свет Господень. А потом люди окончательно сошли с ума. Они обвинили Бога и меня в смертях, стали топтать древние иконы и сожгли церковь. Я сбежал, но они натравили по моему следу голодных псов. Я не думал, что люди могут быть такими безумными. Почему Бог допустил все это?
Колдунья молчала, глядя в костер, и ответила не сразу:
- Ваша беда в том, что вы пытаетесь установить Богу пределы и правила. Неужели ты думаешь, что какая-то церковь - человеческое творение. Столь маленькое и бренное, способно вместить в себя Бога?
Юноша с недоумением взглянул на женщину.
- Храм - символ веры, - продолжала колдунья. - Но храм - не есть Бог. Только истинный храм есть творение Бога, и человек не в состоянии создать лучше. Природа - Его храм. Природа полна любви и гармонии. Ты думаешь, твой храм был очень важен для них? Но он - ничто по сравнению с вечностью и природой. Неужели ты полагаешь, что Богу так нужна была твоя церквушка и, если глупцы сожгли ее, Бог отвернулся от тебя?
- Но я не всегда понимаю Его деяний.
- Потому что ты считаешь, будто на землю пришла тьма. Это не так! Оглянись! Каждое дерево здесь пахнет вечностью, звезды пахнут вечностью. Свет сменяется тьмой, а тьма - светом. И лес это знает, ему нет дела до выдуманной боли человека. У каждого свой выбор: оставаться ли в невежестве или в просветлении. Но между твоей верой и Богом не стоит ничто - только твоя слабость.
Колдунья достала из сумки одеяло и протянула юноше. Тот расстелил одеяло и прилег. Но, несмотря на смертельную усталость, спать ему почему-то не хотел.
Где-то рядом завыли волки. Монах испуганно вздрогнул и стал озираться.
- Не волнуйся. Мой волк - мой верный друг. Он их вожак - они нас не тронут.
- Ты совсем не боишься жить здесь одна?
Женщина рассмеялась:
- Чего мне бояться? Я могу говорить с деревьями и животными. Я живу в лесу много лет.
- А твой дом - он рядом?
- Нет, иначе мы бы не лежали возле костра. Дом в нескольких днях пути. Порой я оставляю его, когда ухожу в поисках редких трав. Но духи никогда еще не заводили меня так далеко - к людям. Теперь понятно, отчего - без меня ты бы умер.
Испуганно косясь на красные глаза, маячащие в зарослях, монах продолжил спрашивать:
- Почему ты живешь здесь?
- Это мой путь - у каждого человека он свой.
- А ты можешь увидеть мой? Ты говорила, духи привели тебя сюда.
- Следование своему пути определяется твоей настойчивостью и смирением. Если бы про каждого человека можно было сказать, что он идет своим путем, наша земля уже не ведала бы горя и страданий. Нет ничего уготованного заранее, и мне неведомо твое будущее. Строй его сам.
- Так наша встреча случайна?
- Всё зависит от тебя. Если ты услышишь то, что я тебе говорю, то не случайна. Но неоспоримо одно: сейчас ты в тепле, отдыхаешь, и голодные волки не трогают тебя.
Больше юноше нечего было спрашивать. Глубокая ночь, но здесь ему совсем не страшно. В душе благодать, хотя тело безумно устало. Наконец-то, ему захотелось спать...
- Не сопротивляйся, - слышит он где-то далеко. - Мы встанем рано и будем идти весь день. Нам предстоит тяжелый и долгий путь.
- Но, зачем? Куда?
- Всему свое время. Там тебя будет ждать твоя судьба.
Монах закрыл глаза - и провалился в бездну...
Проснулся он от странного сопения. Открыв глаза, понял, что причина тому - морда волка у самого уха. Волк пристально смотрит немигающим взором и шумно дышит.
- Не бойся его, - смеется колдунья. - Я попросила, чтобы он разбудил тебя. Сейчас самое время принять травяную ванну. Разденься полностью и покатайся на траве, пока на ней роса. Это освежит тебя и пробудит твое тело.
Монах застыл в нерешительности:
- Но я дал обет...
- Я не буду смотреть, к тому же я сама приняла такую ванну. Это придаст сил. Нам лучше поторопиться. Скоро восход, и я хочу встретить его подобающе.
Смущенный монах послушно снимает с себя одежду, отходит от костра и опускается на траву. Медленно, а потом всё быстрее он барахтается в траве и понимает, что это простое действие очищает его: усталость уходит, уступая место бодрости и чистоте.
- Догоняй меня! - внезапно доносится до его ушей, и монах резко вскакивает.
Колдунья, будто бы шла неспешно, но юноша никак не мог догнать ее. В нем не могли ужиться два необычных душевных состояния - вчерашнее и сегодняшнее. Вчера смысл жизни пропал, и ему казалось, впору завершить свое бренное бытие, но сегодня...
Пытаясь догнать эту удивительную красивую женщину и ее волка, монах вдруг понял, что только сейчас начинает жить, и эта жизнь полна не навязанных идей, а гармонии любви и ее величия.
Затяжной подъем. Он никогда не считал себя хилым, но силы его были почти на исходе. Идущая впереди женщина ни разу не сбавила темп, и в сравнении с ней он чувствовал себя юнцом.
Вот и вершина. Лишь крутой неожиданный обрыв и лес внизу. Впереди - золотой горизонт - солнце подымается. Как трогательно - перехватывает дыхание и щемит сердце. Тихо. Ветер неуверенными порывами колышит волосы.
Так красиво. Много неба... золото сменяется персиковым оттенком.
- Вдыхай солнце, мои дорогой! Пусть огонь жизни уничтожит в тебе печаль прошлого, обновит тело и разум для новых великих деяний.
- Великих для людей?
- Великих для души. Величие определяется силой духа. Мы подымаемся дальше и еще выше.
- В горы?
- Да. Самые святые и светлые места находятся именно там. Не все, но многие. Мы будем идти особыми тропами, за час проходя, как за четыре. Наш день будет равен четырем дням пути.
- Мне никогда не было так хорошо, - тихо говорит юноша, глядя на восходящее солнце. - Я начинаю понимать то, что ты мне говорила вчера.
Колдунья улыбается и молчит. В ее глазах - тишина, свет и покой.
Они двинулись дальше. Остановились перекусить лишь тогда, когда солнце было в зените. В животе урчало так сильно, что юноша за считанные мгновения поглотил лепешку.
Колдунья задумчиво посмотрела на него и дала еще одну.
- Охотиться умеешь? Рыбу ловить?
- Отец учил меня расставлять ловушки. Рыба легче давалась.
- Пока ты будешь вспоминать охотничье ремесло, мой волк будет делиться с тобой добычей, но ты будешь ему должен. Поднимайся - нам еще долго идти. Хочу к утру быть на месте. Это важно видеть тогда, когда солнце только поднимается и мир заливается Божественным сиянием...
- Постой! - воскликнул монах испуганно. - Что я буду должен твоему волку?
- Но не бойся, волки - не люди - они всегда берут по справедливости и милосердно.
Они шли весь оставшийся день, а по дороге охотились. Лишь когда солнце стало клониться к закату, женщина отправила монаха за дровами. Жутко хотелось есть, поэтому монах нашел дрова очень быстро. Пожалуй, таким сконцентрированным он еще никогда не был.
Принеся первую партию дров, необходимых для разогрева воды и скудной трапезы, монах снова отправился в лес, уже намного глубже. Сгущающиеся сумерки, причудливые формы ветвей и стволов деревьев более не пугали его: целый день и ночь в лесу оставили после себя лишь внутреннюю тишину и покой. Он весь погружался в запахи, звуки, в порывы ветра, в алое небо.
- Так странно, - задумчиво произнёс юноша, усевшись у костра. - Сейчас я, скорее, благодарен судьбе за то, что случилось со мной. Старая рана и боль еще сидят во мне, но за то время, которое я был с тобой, на меня столько всего светлого снизошло, что мне уже нет дела до прошлого. Словно сама вечность нахлынула на меня, и она такая большая, и ее всю надо охватить, вдохнуть - впустить в себя.
- Ты прав. Есть только одна вещь, имеющая смысл - это наша вечность - духовная. В этом мире, с его жизнью и смертью, мы должны достигнуть вечности. Где-то там внизу - суета. Здесь - вечность. Ни одни чувства, кроме истинной любви и благодати, не выдерживают испытание вечностью. Тебе не стоит забывать свое прошлое - оно укажет тебе твой путь. Он будет непростым, но тебе следует понять и принять его.
Начал моросить дождь, однако густая крона деревьев практически не пропускала небесную влагу.
- Хорошо, что сейчас начало лета, - прошептала колдунья. - Времени достаточно до зимы. К тому же ты увидишь золотую осень. Осенью больше волшебства и сказочной бесконечности. От такой красоты можно сойти с ума.
Монах молчал. Он думал о том, как прекрасна эта женщина!.. Настолько прекрасна, что осталось лишь преклонить пред ней голову: перед ее красотой и мудростью, не смея даже любоваться.
И вдруг он разглядел ее волосы: они были черные, но некоторые пряди приобрели чуть каштановый оттенок. Ни одного седого волоса, хотя глаза ее полны прозорливости и величия...
И еще любви. А губы алые, сочные, как у юной девушки.
- Рядом протекает ручей, - сказала колдунья. - Ты можешь постирать свои вещи и ополоснуться сам. Только будь осторожен - вода в нем ледяная. Возьми тулуп, оденешься в него - уже прохладно. Дальше мы будем подыматься в темноте.
Тяжело было идти практически во мраке - монах всё время спотыкался.
А затем, после продолжительного подъема они вышли на небольшую поляну и сели. Пахло травами и цветами.
Юноша понимал, что они чего-то ждут, но чего, колдунья не говорила.
Вскоре, когда тьма начала рассеиваться, перед ними предстало высокое деревянное сооружение. Оно было древнее, но совершенно целое. На стенах изображались загадочные картины, фигуры, но разглядеть их было почти невозможно - всё давно заросло вьющимися растениями. Позолоченная крыша имела форму усеченной пирамиды - это явно был ее храм.
В центре под отверстием в крыше - алтарь.
- Когда солнце в зените, оно освещает храм, - молвила колдунья. - А ночью в особые дни в храм проникает свет луны. Это Храм Света. Он посвящен Жизни и не создает Богу пределов и запретов.
- Откуда он здесь? - прошептал монах восхищенно - это место казалось ему священным.
- Мне неведомо. Но ему не одна сотня, может, и тысяча лет. Он очень древний, но, как видишь, стены до сих пор крепки. Даже позолота сохранилась.
- Но, почему в столь неприступном месте?
- Легкая дорога к Богу - это иллюзия. Каждый, кто решается идти к нему, должен сделать это осознанно: с каждым шагом, с каждым новым усилием обнажая душу.
Солнце вставало, лучи проникали в мир, и купол храма заливался светом. Было что-то неописуемо возвышенное в том, чтобы наблюдать пробуждение храма в лучах света в непроходимой чаще.
- Этому храму нестрашна злоба людская, - говорила колдунья. - Его строили не для людей, но для Бога. Это Истинный Храм, и теперь он нашел для себя еще одно чистое сердце. Мы вместе будем заботься о нем и не позволим зарослям скрыть под собой золото купола: днем он сияет так, что видно далеко окрест. Может, благодаря нам этот храм станет маяком для многих ищущих.
- Думаю, я понял всё, о чем ты мне говорила.
- Это сложный путь, и никто не оценит твоих трудов и не одобрит. Всё это ты будешь делать, потому что так надо. Не ставь себе слишком высоких целей, просто старайся каждый свой миг прожить идеально... духовно. А мой волк потребует от тебя немного. Он лишь хочет, чтобы ты стал сильным и безупречным.
Монах улыбался. Он чувствовал, что стал другим.
Автор Аттэпт

Следующая запись: Всё будет хорошо! - 18 июня 2025 в 16:38
Лучшие публикации